Календарная зима завершилась повышением цен на мировом рынке стали. Котировки на некоторые виды стальной продукции вернулись на уровень, примерно соответствующий началу текущего года, или даже превзошли его. В то же время, в России приближение весны пока никак не сказалось на конъюнктуре. Стоимость одних видов проката снижается, других — стагнирует, и это воспринимается как насущная необходимость большинством потребителей, считающих нынешние цены слишком высокими. Рост ни на отечественном рынке стали, ни в экономике в целом никак не начинается, а вопрос о его запуске становится все более насущным и актуальным.
Тема обеспечения экономического роста, в частности, стала ключевой на проходившем в последних числах февраля в Сочи Российском инвестиционном форуме. Основных решений там было предложено три, и все, безусловно, правильные. Во-первых, как заявил в интервью РИА «Новости» президент Торгово-промышленной палаты Сергей Катырин, роль «локомотивов» отечественной экономики могут сыграть некоторые передовые отрасли, которые способны развиваться быстрее других и тянуть за собой остальных.
Во-вторых, важными источниками роста могут стать крупные инвестиционные проекты, особенно, инфраструктурные. Премьер-министр Дмитрий Медведев в своем выступлении вообще призвал находить для каждого региона России точки роста и исходя из этого ориентировать на них государственные программы и инвестиционные бюджеты крупных государственных корпораций. В целом речь идет о том, чтобы выявлять конкурентные преимущества регионов и развиваться именно по этим направлениям, что должно дать быструю отдачу.
В-третьих, как отмечали многие участники форума, необходимо стимулировать инвестиционную деятельность российского частного бизнеса. Здесь предлагался очень широкий набор инструментов поддержки. Начиная от инвестиционных и налоговых льгот, государственного субсидирования и финансирования и завершая созданием более благоприятных условий для ведения бизнеса — снижения административного давления, сокращения количества проверок, повышения эффективности судебной и правовой системы.
Бесспорно, можно и нужно согласиться со всеми этими тезисами. Отрасли-лидеры действительно способны дать экономике мощный толчок вперед. Так, например, курс на развитие машиностроения когда-то проложил дорогу всему процессу советской индустриализации 20-30-х годов, так как само по себе освоение выпуска тракторов, моторов или промышленного оборудования потребовало решения множества задач — создания качественно нового станочного парка, налаживания производства современных материалов, подготовки квалифицированных рабочих и специалистов и многого, многого другого.
В принципе, российское машиностроение за последние годы сделало немалый шаг вперед, что, в частности, привело к расширению потребления соответствующих категорий проката. В то же время, Сергей Катырин назвал в качестве потенциальных лидеров строительный и транспортный сектора, а также образование и информационные технологии, что, пожалуй, тоже верно.
Безусловно, массовый запуск строительных и инфраструктурных проектов смог бы весьма существенно поднять темпы роста российской экономики. Вспомним, например, сколько материалов, уникальных металлоконструкций, передового оборудования требует сегодня только одна большая стройка моста через Керченский пролив?! А что, если бы в России сейчас сооружалось несколько таких мостов (например, через Лену у Якутска)?! А как много можно и нужно сделать для повышения благосостояния в российской «глубинке»! Строительство автомобильных и железных дорог, мостов и развязок, благоустройство территорий, прокладка газопроводов и электросетей в сельской местности и малых городах, замена ветхого и аварийного жилья — все этого могло бы обеспечить миллионы тонн дополнительного спроса на стальную продукцию и поддержать металлургическую отрасль в тот момент, когда ей угрожают стагнация внутри страны и антидемпинговые процессы за рубежом.
Тем более, что положительный пример буквально перед глазами. Китайское правительство как раз в конце февраля объявило о намерении вложить в течение 13-той пятилетки (2016-2020 гг.) почти $2,2 трлн. в инфраструктуру, из них более $1,1 трлн. в автомобильные и порядка $500 млрд. — в железные дороги, включая высокоскоростные магистрали. В течение всего прошедшего месяца на китайском рынке стали царили оптимистичные настроения. Несмотря на рекордно высокие складские запасы проката дистрибьюторы продолжали активно скупать стальную продукцию, благо, цены на нее росли достаточно умеренно, обеспечивая национальным металлургическим компаниям гарантированный сбыт внутри страны.
Кстати, для мирового рынка это имело достаточно интересные последствия. Китайский экспорт стали, на протяжении нескольких лет считавшийся главным источником дестабилизации и причиной резкого усиления протекционистской политики во многих странах мира, начал сокращаться буквально «сам собой». Китайские компании, придерживаясь политики экспортного паритета, взвинтили котировки на прокат до такой степени, что он стал непривлекательным для большинства зарубежных потребителей. Это позволило нарастить поставки, в том числе, в страны Юго-Восточной Азии металлургам из Индии, Турции, Ирана и, конечно, России.
Экспортные заказы стали серьезной поддержкой для российских производителей стали в первые месяцы текущего года. К концу февраля снова пошли в рост цены на листовой прокат и заготовку отечественного производства. К тому же, вынужденный уход с рынка поставщиков из Донбасских республик и сокращение украинского экспорта сделало российскую продукцию еще более востребованной. Это позволило металлургам в значительной мере компенсировать слабость внутреннего рынка.
В России сейчас действительно сложилась непростая ситуация. Спроса нет, продаж нет: февраль с этой точки зрения оказался таким же провальным месяцем, как и январь. Существенного прогресса не ожидается и в первой половине марта, хотя в дальнейшем поставщики рассчитывают на весенний подъем деловой активности. Однако препятствием для наращивания видимого спроса на стальную продукцию могут оказаться высокие цены, которые весной способны стать еще выше.
В прошлом году майский скачок фактически лишил российский рынок проката летнего пика. Что будет в этом году? Пока что перспективы выглядят не слишком оптимистичными. Очевидно, в российской экономике возобновится рост, но лишь в пределах 1-1,5%. Таким же, вероятно, будет и увеличение внутреннего потребления стали.
Таким образом, мы опять возвращаемся к проблеме стимулирования экономического роста. На днях итоговый вариант своей программы представил Столыпинский клуб. Ее презентовал бизнес-омбудсмен Борис Титов. Как обычно у «столыпинцев», данная программа предполагает значительные финансовые вливания государственных средств в реальный сектор экономики.
Всего предполагается инвестировать 7,5 трлн. руб. за пять лет. Из них 700 млрд. руб. в год должны напрямую вкладываться в экономику через действующие и новые институты развития, 450 млрд. руб. в год пойдут на фактическое списание «плохих» кредитов, а еще на 350 млрд. руб. в год направятся на рефинансирование коммерческих банков, синдицированных кредитов, лизинговых контрактов, торговое финансирование и т. д. Сверх того более 500 млрд. руб. в год следует тратить на субсидирование ипотеки со ставкой в 5%, стимулирование внутреннего спроса на продукцию российских компаний и поддержку несырьевого экспорта.
В отличие от предложений 2015-2016 гг., когда источником этих средств провозглашалась кредитная эмиссия, в этот раз большую часть денег «столыпинцы» предлагают найти посредством заимствований, в частности, для покрытия бюджетного дефицита. Правда, весьма вероятно, что основным покупателем «долговых расписок» государства в этом случае придется выступить Центральному банку России…
Вообще, такой «китайский» путь раскручивания экономического роста посредством инвестиций, прежде всего, за счет кредитной эмиссии достаточно реален. Но у него, во-первых, есть неприятные побочные эффекты в виде быстрого увеличения задолженности на всех уровнях, огромных потерь по невозвращенным кредитам и ускорения инфляции. Во-вторых, реализация такой стратегии требует совершенно иного качества государственного контроля над экономикой в целом и над финансовым рынком в частности. Выделяемые деньги или, по крайней мере, большая их часть должна быть использована по назначению, что в нынешних российских условиях отнюдь не гарантировано.
Наконец, в-третьих, инвестиционное стимулирование опасно тем, что экономика вместо «нефтяной» иглы садится на иглу государственной финансовой подпитки. Негативные последствия этого мы опять-таки видим на примере Китая. Когда в 2013-2015 гг. китайское правительство попыталось немного «прикрутить краник», страна столкнулась с серьезным кризисом, который выразился, в частности, в падении спроса на стальную продукцию и обвале цен на нее. Пришлось властям КНР весной 2016 г. возвращаться на прежний курс. Пока что у Китая хватает денег, чтобы тратить триллионы на автодороги и железнодорожные магистрали, но проблемы постепенно копятся и копятся…
Собственно говоря, экономическая политика России в период высоких цен на нефть была как раз вполне «китайской». У государства были средства, которые тратились на инфраструктуру, Олимпиаду, развитие оборонной промышленности, поддержку некоторых ключевых отраслей (тогда это было, в частности, автомобилестроение). А теперь Столыпинский клуб, по сути, предлагает заменить ушедшие нефтяные доходы на развитие в долг. Опасно как-то, знаете ли… К чести российского правительства, оно действует, может, и слишком консервативно, часто-густо перестраховываясь в ущерб делу, как, например, с «неснижаемой» ключевой ставкой ЦБ, но делает ставку на фундаментальные, хотя медленные и трудные перемены.
Зато намного более полезными для российской экономики представляются другие предложения Столыпинского клуба — удешевление финансирования, снижение налоговой и регулятивной нагрузки на бизнес, поддержка роста фондов оплаты труда, повышение эффективности судебной системы, лучшая защита бизнеса от мошенничества, рейдерства и коррупции. Об этом, впрочем, много и правильно говорили и на Инвестиционном форуме в Сочи.
Именно состояние делового климата, пожалуй, и является основным фактором, определяющим рост или спад в российской экономике. Как бы ни жаловались и стонали предприниматели, на самом деле вести дела в России с налоговой, законодательной и регулятивной точек зрения ничуть не хуже, а порой и лучше, чем в других странах мира. Проблема заключается, прежде всего, в отсутствии взаимного доверия между государством и бизнесом, а также между самими хозяйствующими субъектами. Наша нынешняя экономическая модель родом из разбойничье-воровских 90-тых и все еще сохраняет немало черт, а главное, психологию того времени.
Тем не менее, перемены к лучшему у нас бесспорно происходят и видны, как говорится, невооруженным глазом. Надо только захотеть их заметить. Так, в конце февраля в «Стране «Росатом» вышло прекрасное интервью Алексея Лихачева — генерального директора «Росатома», пожалуй, самой успешной и эффективной компании в России. В нем много рассказывается о текущих достижениях корпорации, ее планах на ближайшие 20-30 лет, о повышении качества управления, а также о подходах «Росатома» к путям решения стратегических задач.
Позволю себе пару цитат. «Я отдаю себе отчет в том, что эти стратегические цели часто воспринимаются просто как лозунги, напрямую не влияющие на повседневную жизнь людей, — говорит Алексей Лихачев. — Чтобы преодолеть непонимание, нам нужно сделать две вещи. Во-первых, превратить стратегические декларации в среднесрочные и максимально конкретные планы деятельности, понятные каждому сотруднику. И, во-вторых, осознать всю серьезность вызова, который нам брошен: либо мы достигнем намеченных в стратегии целях, либо проиграем и вернемся в то неопределенное состояние, в котором российская атомная отрасль находилась еще 15-20 лет назад».
И еще: «Верная стратегия и правильные тактики ее реализации могут быть только результатом совместной работы. И тут не может быть никакой бюрократической имитации, никакой нечестности… Нам нужен честный и ответственный разговор внутри отрасли. Главная задача — это подключение трудовых коллективов, активных людей к адаптации преобразований, реальной работе по повышению эффективности».
Вот собственно, и ответ, надо только, как говорится, подняться на уровень выше. Рост в экономике государства, как и в отдельной компании, достигается посредством реальной конкретной работы на «земле» с широким вовлечением всех активных и неравнодушных. И если российскому правительству в силу ряда причин трудно возглавить такую работу на уровне всей державы, объединяться и проводить преобразования нужно самому бизнесу — государственному и частному.
